Безнациональная идентичность

В свежем номере журнала Glänta собраны размышления об исторической и современной курдской идентичности. Приглашенный редактор и шведско-курдский автор Агри Исмаил пишет: “В отсутствие всеобъемлющего нарратива, который национальное государство предоставляет своему народу – общей истории страны, – курды изо всех сил пытались сформировать единую идентичность”.

Флюид еще не исправлен

Элиф Сарикан представляет исторический обзор курдского народа, описывая значительные политические события, которые повлияли на изменение идентичности населения. Ссылаясь на исследования антропологов XX века Эдмунда Лича и Фредрика Барта, Сарикан пишет, что курдская идентичность может быть понята как “динамичная, способная адаптироваться к меняющимся обстоятельствам”. В то же время “более эссенциалистский взгляд на этническую принадлежность” также объединяет курдский народ. А “принятие как изменчивых, так и фиксированных понятий идентичности”, хотя и кажется противоречивым, позволяет рассеянному обществу “сопротивляться ассимиляции” и “бороться за существование и признание”, пишет Сарикан.

Курдское движение за свободу, которое Сарикан описывает как альтернативу поддерживаемому США и Великобританией региональному правительству Курдистана, отражает эту нонконформистскую, сопротивляющуюся тенденцию. Ставя во главу угла освобождение женщин, движение стремится исправить патриархат, укоренившийся в курдском обществе. Независимые органы принятия решений для женщин, которые могут накладывать вето на смешанные гендерные форумы, отражают идеологию, противостоящую гегемонистским структурам власти. КФМ выходит за рамки традиционной нации и может предложить остальному миру переосмыслить власть, утверждает Сарикан: “Дух Курдистана – дух свободы и самоопределения – способен процветать далеко за пределами географических границ исторического Курдистана”.

Этическое одиночество

Барзу Элиасси пишет о горьких реалиях безгражданства в мире наций. Его исследования, основанные на социальной работе, сосредоточены на теориях идентичности и принадлежности, представленных наряду со свидетельствами курдской диаспоры.

Поскольку курды часто регистрируются как турки, иранцы, иракцы или сирийцы, это население трудно отследить как сегодня, так и исторически. Миграция курдов в Европу началась в 1960-х годах из-за военных действий на Ближнем Востоке, которые велись со всех сторон, и спроса Европы на рабочих-мигрантов. Элиасси утверждает, что эта масштабная миграция сыграла решающую роль в формировании основ политизированной курдской идентичности: “курдский вопрос” превратился в проблему “транснационального характера”. Однако курды, которые сегодня протестуют в Швеции, требуя признания со стороны политиков, остаются неуслышанными.

Элиасси связывает отсутствие международного признания с термином Джилл Стауффер: “этическое одиночество”: форма социальной заброшенности, вызванная неспособностью наций включить в себя народы без гражданства. Незнание европейских левых о подавлении курдов на Ближнем Востоке демонстрирует эту изоляцию. В мусульманском мире требования курдов о самоуправлении рассматриваются как империалистическая или сионистская попытка подорвать воображаемую социальную сплоченность государств, где курды подчинены арабскому, турецкому и персидскому господству, – пишет Элиасси.

Постколониальный полигон

В девятилетнем возрасте, следя за трансляцией CNN о войне в Персидском заливе, Агри Исмаил узнал голос Джеймса Эрла Джонса как голос Дарта Вейдера, который объявлял “Это CNN” между выпусками новостей. Присутствие Джонса, пишет Исмайл, добавило кинематографический эффект в освещение событий в СМИ, которые и без того представляли войну как “реалити-шоу”, передавая ощущение превосходства американской армии. Технологическое преимущество было настолько огромным, что войну едва ли можно назвать состоявшейся – эта ультрасовременная война была выиграна заранее”.

Исмаил описывает Курдистан как испытательный полигон для военных технологий. Режим Саддама Хусейна испытывал ракеты и химическое оружие, которое не обладало достаточной точностью для войны, наводя ужас на курдское население. Во время ирано-иракской войны на курдской земле были установлены миллионы самых современных мин итальянского производства. Сегодня “целые поля покрыты маленькими красными треугольниками, которые были установлены Программой ООН по разминированию Ирака – предупреждающими знаками о том, что земля больше не принадлежит нам, а завоевана машинами”, – пишет Исмаил.

Идея Курдистана как пограничной территории, открытой для военных экспериментов, проистекает из дегуманизирующей тенденции внешнего мира по отношению к Курдистану, а курды изображаются как нецивилизованное, варварское население, утверждает Исмаил. Но что происходит, то происходит: как отмечали Эме Сезер и Мишель Фуко, колонии – это всего лишь испытательный полигон перед тем, как колонизаторы начнут использовать технологии против своего собственного народа. Машины с противоминной защитой, разработанные армией США во время войны в Ираке, теперь можно встретить на вооружении американских правоохранительных органов.

Review by Märta Bonde

Translated by

Co-funded by the European Union