Луганск: опыт неудавшейся культурной революции

Год назад мы все виделись в Луганске на выставке современного искусства в галерее “10-й цех”. Год спустя, практически в том же составе, мы встретились уже в Киеве – на выставке в рамках фестиваля “Донкульт”. В этот год уместилось многое: революция на Майдане, завершившаяся свержением режима Януковича, потеря Украиной Крыма в результате российской интервенции, кровавая бойня на Донбассе, создание марионеточных непризнанных республик. За этот год мы потеряли наш родной город, наши дома, превратились в эмигрантов в своей собственной стране.

“Мы” – это луганские активисты, художники, журналисты, писатели. Многие из нас большую часть своей жизни потратили на культурные преобразования в родном городе.

Luhansk Symphony Orchestra in concert, 20 February 2014, an event to remember the losses on the Maidan in Kyiv. Photo: IgorGolovniov. Source:Shutterstock

2013 год был знаковым для культурной жизни Луганска. В этом году наметилась тенденция к тому, чтобы наш город, в прошлом – один из центров индустрии Донбасса – стал культурным центром. В этом году нам казалось, что безнадежное дело культуртрегерства в провинции сдвинулось с мертвой точки.

Год был урожайным на культурные события. Была предпринята первая попытка преобразования бывшего индустриального объекта в арт-кластер – в бывшем 10-м цеху обувной фабрики открылся одноимённый арт-центр. Коалиция общественных организаций, работающих в сфере культуры, (созданная по инициативе организации СТАН), вместе с профильным управлением горсовета, приступила к выработке новой стратегии культурной жизни города. В местном краеведческом музее прошла резиденция современных художников “Разгерметизация музейного универсума”. Центр аудиовизуальных искусств Луганда-хаус проводил кинопоказы и фестивали электронной музыки. Луганским археологическим союзом было положено начало общественному контролю над реконструкцией исторической части города, проведена работа по каталогизации памятников Луганска. Художник Андрей Достлев реализовал уникальный проект в области паблик-арта “Город-словарь” – на различных городских объектах были размещены таблички со статьями из Толкового словаря Владимира Даля (уроженца Луганска).

One of many plaques from. Source:Luhansk, city-as-dictionary

Казалось, что город, оказавшийся в ментальном тупике после деиндустриализации 90-х, обрел новое дыхание в постиндустриальном развитии. Казалось, что к Луганску вполне применима концепция создания креативного города – ведь очень многие проекты креативных городов начинались не с гиперразвития городского пространства, а именно из точки исчерпанности старых смыслов.

В новой культурной политике ее авторами закладывался смысл европеизации города, привития европейских культурных традиций на донбасской почве. В пользу такой стратегии играл фактор космополитичности Луганска, его культурное и этническое разнообразие. Луганск был вторым в Украине городом по числу иностранных студентов, его центральные улицы напоминали из-за своей разноликости улицы больших мегаполисов. Вообще, Луганск был студенческим городом. В частности, в нем существовали два института культуры, что создавало человеческий ресурс для преобразований в культурной сфере.

Луганск, в силу географического расположения, являлся фронтиром между Европой и Россией, между украиноязычным и русскоязычным культурным пространством. Этот образ пограничного города также давал дополнительный импульс для преобразований – находясь одновременно в поле притяжения украинской и русской культур, он мог заимствовать лучшее из обеих.

Разумеется, одновременно шли и обратные процессы – официозная риторика городских властей, несмотря на евроинтеграционный курс, которому следовала тогда правящая коалиция, оставалась крайне консервативной. В городе усиливались позиции реакционных пророссийских сил, ориентирующихся на идеологии “евразийства” и “русского мира”. Однако в эйфории культурной революции того времени все это казалось несущественным пережитком прошлого, который мы практически одолели. Оглядываясь назад, можно заключить, что мы – акторы перемен – недооценили мощности общественных инерций, укорененности в массовом сознании советских стереотипов, авторитарных тенденций, ксенофобии и нетерпимости.

Даже во время Евромайдана, в целом встреченного враждебно большинством жителей города как бунта “националистов”, Луганск продолжал сохранять импульс позитивных перемен – по сравнению с кровавыми столкновениями между противниками и сторонниками Майдана в Харькове, Донецке, Днепропетровске, – политический конфликт в нашем городе развивался относительно цивилизованно. Местные сторонники Майдана и их противники зачастую митинговали друг напротив друга, не переходя к силовым действиям.

Однако эти события оказались лишь прелюдией к вспыхнувшему весной 2014 сепаратистскому мятежу. Неожиданная ярость и агрессивность этого движения стала для многих неприятным сюрпризом, равно как и существенная поддержка действий сепаратистов, изначально готовых взять в руки оружие, со стороны горожан. Активисты проевропейского направления оказались под ударом первыми – почти всем пришлось покинуть город из-за угрозы жизни, некоторые прошли через плен и пытки в застенках сепаратистов, как, например, культуртрегер Алексей Бида и художник Слава Бондаренко. К концу лета 2014 года город был зачищен от ростков европейской культуры и стал все глубже погружаться в пучину нового варварства.

По сути дела, в Луганске произошел насильственный срыв европеизации. Культурный слой, оказавшийся слишком тонким, был смят консервативной частью общества, поощряемой местной элитой и прямым влиянием России. Импульс перемен вызвал к жизни жестокую реакцию.

Сегодня Луганск оказался в большой беде – к травмам, связанным с преодолением деиндустриализации города, распада традиционного образа жизни, привязанного к циклам крупного производства, добавилась страшная травма войны. Город растерял свой культурный потенциал, разрушения, вызванные войной, привели к примитивизации общественной жизни, привязанной к элементарному выживанию, гражданское ожесточение уничтожило свойственные городу терпимость к разнообразию. Нынешний Луганск задавлен и растерзан. Там оживают самые сумрачные призраки прошлого – правовой нигилизм, экспроприация имущества, безудержное насилие – как в годы установления власти большевиков – террор, бесправность населения, атмосфера агрессии и доносов, характерные для сталинских времен, бандитская анархия 90-х годов ХХ века.

Есть ли в этой истории какая-то мораль? Столкновение с иррациональным, стихийным сопротивлением переменам всегда вводит в ступор. Наверняка, у людей поддержавших сепаратистский мятеж, была какая-то своя правда и свои идеалистические мотивы, но мне сложно понять их, попытаться отрефлексировать сторону оппонентов. Подобные бунты против прогресса регулярно случаются в истории человечества, многие видные умы пытались объяснить феномены бегства от свободы, сопротивления изменениям.

Одно можно сказать точно – культура потерпела поражение в Луганске. Однако остались мы, ее носители, разбросанные по стране и миру. Мы не обираемся сдаваться и сдавать наш город, хотя он и отверг нас. Когда-нибудь мы обязательно вернемся.